«Оживление души совершается волей Божией и силой Божией, но от человека требуется его произволение в принесении Богу покаяния. Срок покаяния, потребного согрешившему, известен Единому Богу. Кающийся грешник, будучи как бы даже забыт Господом, как ему кажется это, по чудному усмотрению Божию обретает пользу душевную, приходит в преуспеяние: Господь ведет его ко спасению! Как велика наша немощь! Как слаба наша вера! Не наше дело рассуждать, зачем и почему нас постигает то или иное; надо понимать, что это воля Божия, надо смириться, а требовать, так сказать, у Бога отчета – есть крайнее безумие и гордость. Всё, что с нами совершается нужно считать праведным судом Господа для нашей пользы, нашего спасения и смиренно всё то терпеть. К великому прискорбию по большей части видишь и слышишь кругом себя и в себе ропот, нежелание подчиниться тому, что посылает Господь, требование справедливого к себе отношения и прочие безумные противления воле Божией. Дивная премудрость и благость Божия в попущениях Его человеку падать, по другому мы не вразумляемся.»
В 1685 году в Верхотурье воеводой отправили Григория Филимоновича Нарышкина. По сути, это была ссылка, но вместе с тем - назначение на ответственную и важную должность. После смерти Алексея Михайловича, родственников его второй жены Натальи Кирилловны (урожденной Нарышкиной) потеснили при московском дворе. Кого-то отправили на воеводство в Тобольск, кого в Соликамск и в Верхотурье. В Верхотурье забот у воеводы как всегда, хватало: это и контроль за единственным разрешённым путем в Сибирь – Бабиновской дорогой и сбор ясака – с этим стало гораздо труднее, из-за серьезного уменьшения численности соболя. А с другой стороны, из-за активно развивающихся связей с Китаем вырос сбор таможенных пошлин. Воеводе, как всегда, пришлось разбирать множество судебных, политических, уголовных дел. Но одним из главных дел воеводы Нарышкина стало строительство храма Святой Живоначальной Троицы вместо старого храма, сгоревшего во время большого пожара летом 1683 года. Нарышкины уже тогда были известны тем, что в своих имениях в центральной России привечали талантливых мастеров: зодчих, плотников, живописцев, не жалели средств на строительство храмов. Именно тогда на рубеже семнадцатого и восемнадцатого столетий родился стиль – нарышкинское барокко. Григорий Филимонович строил в Верхотурье деревянный кедрово-лиственнично-сосновый храм: восьмерик на четверике, увенчанный пятиглавием. На воеводстве он пробыл целых 7 лет, для воеводы по тем временам это был долгий срок. Поэтому и время построить Троицкий храм с двумя приделами во имя Иоанна Богослова и Сергия Радонежского у него было. В 1691 году он выехал в Москву и был наречен чином боярина. Вот только его деревянной Троице стоять оказалось недолго. У государя Петра Алексеевича, приходившегося Нарышкину родственником, несмотря на войну со Швецией, было твердое намерение: строить в Верхотурье каменный Кремль и каменный Троицкий собор. В 1702 году в Верхотурье побывал один из его ближайших сподвижников Андрей Виниус, который отписал Петру о всех верхотурских делах и перспективах этого края на будущее – планировалось, что Верхотурье будет столицей горного освоения уральских земель. Скоро и началось строительство каменного храма. А старый, деревянный, было велено раскатать. Однако в сохранившихся документах так и не было обнаружено ни чертежей, ни смет, ни образцов для строительства каменного храма. Имя зодчего тоже осталось неизвестным.
Княгиня Елизавета Федоровна была дочерью герцога Гессен Дермштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории, родной сестрой последней русской императрицы Александры Федоровны, женой московского генерал-губернатора — великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, убитого террористом Каляевым в Кремле в 1905 году. После гибели мужа она несколько лет носила траур, а затем собрала все принадлежавшие ей драгоценности, включая обручальное кольцо, и поступила с ними следующим образом: часть средств отдала в казну, вторую часть посчитала нужным отдать близким, третью же долю продала и купила в Москве усадьбу с четырьмя домами и большим садом и основала в феврале 1909 года обитель, назвав её в честь святых Марии и Марфы Марфо-Мариинской. «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, сказала тогда Елизавета Федоровна, — но зато вхожу в более великий мир — мир бедных и страждущих». Великая княгиня организовала столовую для бедных, и 300 человек обедали там ежедневно. Учредила приют для девочек, в котором воспитанницы обретут специальность медсестер. Настоятельница основала воскресную школу для неграмотных фабричных девушек и женщин. При обители была больница на 22 кровати, там безвозмездно работали лучшие специалисты города. В амбулатории еженедельно принимали 34 врача, также бесплатно. Единственный раз покинула она обитель — было это летом 1914 года. Цель отъезда — паломничество по святым местам Урала. Она посетила Пермь, Белогорский монастырь, далее путь её лежал в Верхотурье, в знаменитый Никольский монастырь. В Верхотурье великой княгине была устроена торжественная встреча. Елизавету Федоровну встречали епископ Екатеринбургский Серафим, архимандрит монастыря Ксенофонт; путь к Крестовоздвиженскому собору был устлан красным сукном с разбросанными по нему живыми цветами; над храмом горела надпись: «Да будет благословенно вхождение твоё». В соборе состоялась служба у раки святого праведного Симеона Верхотурского. В Верхотурье великая княгиня провела 2 дня. В верхотурском музее сохранилась единственная фотография, запечатлевшая этот приезд. Кто снимал великую княгиню, были ли другие снимки - к сожалению, ничего об этом неизвестно. Зато сохранилась телеграмма настоятелю монастыря отцу Ксенофонту: «Верхотурье. Архимандриту Ксенофонту. 6-IX 1914 г. Сердечно благодарю васъ и братию за радушный приём. Сохраняю отрадное воспоминание о посъщении вашей обители. Храни вас Господь. Елисавета». История сурово обошлась с ней. Добрые дела не спасли великую княгиню в земной жизни. Последние месяцы своего пятьдесят четвертого года она провела в заключении, в школе, на окраине уральского городка Алапаевск Верхотурского уезда. А в ночь на 18 июля 1918 года она вместе с другими родственниками была привезена на одну из шахт рудника глубиной 60 метров. Первой столкнули в зияющую черную яму Великую княгиню Елизавету. По свидетельству очевидца, она только крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят».
Ученик преподобного Сергия Радонежского. Родился в Юрьеве-Польском. В юном возрасте, услышав об Ангельской жизни преподобного Сергия и желая последовать ему, святой пришёл к преподобному Сергию и просил приобщения к лику монашествующих. Преподобный Сергий, провидя в нем будущего великого подвижника и испытывая его смирение и терпение, отослал Никона к своему ученику преподобному Афанасию Высоцкому. Здесь преподобный Никон изучал Священное Писание и преуспевал в добродетели и чистоте. Возведённый в сан иеромонаха, преподобный Никон вернулся в Троице-Сергиеву Лавру и стал любимым и близким учеником преподобного Сергия. Видя духовную зрелость и опытность преподобного Никона, преподобный Сергий перед смертью назначил его своим преемником. Став игуменом, преподобный Никон поддерживал всё, что было установлено учителем: любил молитву и пост, трудился наравне с братией, о которой постоянно с любовью заботился. Но бремя настоятельства тяготило преподобного Никона, и он оставил настоятельство, уединившись в особую келию. Однако, в 1400 году преподобный Савва основал свой монастырь под Звенигородом, и братия уговорила преподобного Никона снова принять настоятельство. Богоносный старец согласился, но назначил себе на каждый день известное время для безмолвия, чтобы наедине предстоять Богу. В 1408 году на Русскую землю обрушилось нашествие татарского хана Едигея, и обитель была разрушена. Но преподобный Никон не впал в уныние, а подвиг братию на новые труды. Обитель постепенно восстанавливалась, и преподобный Никон предпринял построение каменной церкви над гробом своего духовного отца. Во время копания рвов для фундамента летом 1422 года были обретены нетленные мощи преподобного Сергия и перенесены братией в новую, деревянную церковь, ныне на этом месте стоит храм в честь Сошествия Святого Духа, рядом с которой вскоре воздвигли белокаменный храм во славу Пресвятой Троицы. Для его украшения преподобный Никон пригласил лучших иконописцев: преподобных иноков Андрея Рублева и Даниила Черного. В это время преподобным Андреем была написана икона Живоначальной и Пресвятой Троицы, величайшее творение русского иконописца, воплотившее то, что было открыто преподобному Сергию. О благоустроении Троицкого храма преподобный Никон не переставал заботиться до конца жизни. Накануне кончины Господь указал ему место будущего упокоения вместе с преподобным Сергием. Причастившись, преподобный Никон дал братии последнее наставление и благословение. К Богу преподобный отошел 30 ноября 1426 года, и после отпевания был погребен близ раки преподобного Сергия.
| "Что истина?" - Пилат Ему сказал |
| И руку поднял высоко над головою, |
| И, говоря о том, слепец не знал, |
|
Что Истина пред ним с поникшей головою. |
| В томлении изменчивых путей, |
| Блуждая в темноте уставшими ногами, |
| Об истине тоскуем мы сильней, |
|
Не зная, что Она всегда, везде пред нами. |
| Павел Булыгин, (1896-1936) |
При создании фрески "Тайная вечеря" Леонардо да Винчи столкнулся с огромной трудностью: он должен был изобразить Добро, воплощённое в образе Иисуса, и Зло — в образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине прервал работу и возобновил её лишь после того, как нашёл идеальные модели. Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов. Прошло три года. "Тайная вечеря" была почти завершена, однако Леонардо пока так и не нашёл подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за роспись собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как можно скорее. И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека — молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного, пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали. С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность, себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо. Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и тоске: — Я уже видел эту картину раньше! — Когда? — недоуменно спросил Леонардо. — Три года назад, ещё до того, как я все потерял. В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня Иисуса Христа.
Народно-христианский праздник Григорий Зимоуказатель отмечается 30 ноября. В этот день верующие в православной церкви чтут память святителя Григория Чудотворца, богослова, епископа Неокесарийского. Другие названия праздника: Встреча Сивера, Григорий, Предзимье, Никон. Родился он около 213 года, проживал на территории Малой Азии, в миру носил имя Федор, а уже после крещения стал Григорием. Рос в богатой и знатной семье. Его потомками были греческие переселенцы. Изначально был язычником, но в возрасте 14 лет, после смерти отца, изменил свои взгляды. Григорий получил хорошее образование, всегда был занят поиском смысла жизни. Истина открылась ему после прочтения Евангелия. Он принял крещение и стал проповедником, вел праведный образ жизни, что не нравилось его товарищам. Однажды они решили сыграть с ним злую шутку, подослав к нему блудницу, потребовавшую у парня деньги за якобы совершенный грех. Григорий не стал с ней спорить и молча отдал ей требуемую сумму. После этого женщина упала на землю и начала биться в истерике, рассказала ему правду и покаялась. После этого случая Григорий решил удалиться в пустыню и жить там отшельником. Однако судьба распорядилась иначе, и он стал епископом Неокесарии. Богослов обратил в веру многих людей. Во время своих проповедей он рассуждал, учил и исцелял. Умер Григорий Чудотворец около 270-275 годов. В народе Григория Неокесарийского прозвали Зимоуказателем. Обычно к этой дате выпадало много снега, поэтому на Руси как взрослые, так и дети принимали активное участие в народных гуляньях: катались на санях с горы, парни кувыркались в снегу – «укатывали зиму». По примете, это позволит задержать зиму подольше, что в свою очередь положительно скажется на будущем урожае.
В августе 1918 года, когда чекисты в ходе объявленной большевиками кампании борьбы с православными святынями вскрыли раку с мощами святого Симеона, настоятелю Николаевского монастыря архимандриту Ксенофонту удалось уговорить их ограничиться только снятием покровов — «дабы не провоцировать верующих к бунту». Но в 1920 году в день памяти Симеона Верхотурского, на который в монастыре собралось до 15 тысяч паломников, мощи святого опять вскрыли, заявили, что «прикладываться к ним негигиенично», опечатали гроб и строго ограничили к нему доступ. А потом и вовсе увезли в Нижнетагильский музей «для антирелигиозной работы». Однако чудеса продолжались и там. Директор музея, уральский краевед Александр Словцов сумел отстоять закрытый в Нижнем Тагиле Входо-Иерусалимский собор. И благодаря тому, что храм стал музеем, в нем полностью сохранился иконостас и почти все внутреннее убранство. Там и была выставлена медная рака с мощами — как экспонат «антирелигиозной экспозиции» музея. И под видом посещения музея к мощам началось скрытое паломничество. Естественно, долго это продолжаться не могло. В 1935 году в журнале «Советское краеведение» появилась статья об Нижнетагильском музее, в которой в том числе говорилось: «Очень слабо оформлен там антирелигиозный аспект. Когда заходишь в комнату, где выставлены остатки костей “нетленного” Симеона Верхотурского, невольно чувствуешь, что вошел в какую-то молельню. Здесь собрана вся священная утварь, паникадила, громадное Евангелие. Во всей системе этой выставки нет ничего антирелигиозного». После этого директора музея арестовали и осудили за «антисоветскую деятельность, выразившуюся в умышленно неправильном использовании музейных экспонатов для создания у посещавших музей граждан антисоветских настроений». А мощи святого Симеона в феврале 1936 года перевезли в Свердловск, сперва в антирелигиозный музей, а потом — в печально известный Ипатьевский дом. Так мощи уральского святого, почитавшегося царственными страстотерпцами, очутились там, где трагически закончился их жизненный путь. А оттуда их передали в запасники областного краеведческого музея. И только в апреле 1989 года святыню вернули Церкви.
Новый Завет начинается с Евангелия от Матфея, но о его авторе мы, на самом деле, знаем крайне мало. В написанном им Евангелии о нём самом сказано предельно кратко: «Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним», подобный рассказ приводят Марк и Лука. Интересно, что Марк называет его другим именем: Левий Алфеев, а Лука отмечает, что он был мытарем (слово это обозначало сборщиков налогов и податей) и добавляет одну, но очень существенную деталь: «И он, оставив всё, встал и последовал за Ним». Впрочем, мытарем называет себя и сам Матфей, когда перечисляет имена апостолов. Вот и всё, что сообщает нам об этом человеке Новый Завет. Итак, Матфей, он же Левий, тогда люди вполне могли иметь два имени, был братом другого апостола, Иакова. Их отца звали Алфей, братья жили в галилейском городке Капернауме. Христос не поставил никаких условий, ни в чем его не упрекнул и сказал только одно: «следуй за Мною». И Матфей последовал, раз и навсегда, бросив и доходное место, и, может быть, даже весь свой дневной сбор. Предание уточняет, что при этом он вчетверо заплатил всем, кого несправедливо обобрал прежде, как это обещал сделать другой обратившийся мытарь, Закхей. Не всегда бывает возможно исправить причиненный ущерб, извиниться за нанесенную обиду – но всегда возможно переменить свою жизнь, что он и сделал. Подробностей этой дальнейшей жизни мы не знаем, но она наверняка была посвящена проповеди Евангелия. Свой текст которого Матфей создал, предположительно, в начале 40-х годов н.э. в Палестине. О дальнейшей жизни самого апостола мы узнаем из церковного предания, но тут полного единства нет. Сначала он проповедовал в Иерусалиме и его окрестностях – книга Деяний, рассказывающая о первых миссионерских путешествиях, не упоминает Матфея. Но затем он, видимо, двинулся из Палестины на Восток и побывал в Сирии, Персии и Мидии, нынешний Иран, возможно, и в Индии. Особенно известны рассказы о его проповеди в Эфиопии и далее за её пределами, среди людоедских племен черной Африки. Эта проповедь сопровождалась многочисленными чудесами и привела к основанию местной церковной общины, возглавлять которую апостол поручил рукоположенному им епископу по имени Платон. Там он, по описанию жития, принял мученическую смерть около 60-го года: местный правитель-язычник по имени Фульвиан велел его распять на земле и сжечь затем на медленном огне, обложив хворостом, но в результате огонь перекинулся на статуи идолов, которые и сгорели. Апостол погиб, но сам мучитель обратился в христианство и затем был крещен епископом Платоном, приняв имя Матфея. Казненного апостола он отныне почитал как святого. Со временем, отрекшись от светской власти, он сам стал епископом, сменив умершего Платона.
