На вопрос: "А что будет с Украиной и Белоруссией?" старец архимандрит Серафим Тяпочкин ответил: «Всё в руках Божиих. Те, кто в этих народах против союза с Россией - даже если они считают себя верующими - становятся служителями диавола. У славянских народов единая судьба, и ещё скажут своё веское слово преподобные отцы Киево-Печерские — они вместе с сонмом новомучеников российских вымолят новый Союз трёх братских народов».
| У Иисуса не было слуг, а Его звали Господом. |
| У Него не было образования, а Его звали Учителем. |
| У Него не было лекарств, а Его звали Целителем. |
| У Него не было войска, а цари Его боялись. |
| Он не побеждал в битвах, но покорил весь мир. |
| Он не совершал преступлений, но был распят. |
| Он был погребён, но жив и по сей день. |
Мы не знаем, что с нами будет и через две-три минуты. Будущее — не в нашей власти, следовательно мы должны быть свободны от этих мыслей. Всё нужно спокойно предать в руки Божии. Он — единственный, кто планирует, единственный, кто знает, что и когда будет с этим миром. А нам следует освободиться от натиска беспокоящих мыслей - что и как будет? Старец Фаддей Витовницкий
Большинство людей настолько погружаются в решение своих бесконечных проблем, что зачастую забывают самое главное: просто радоваться жизни, любить и верить во все хорошее и светлое! У всех каждый день складывается только из мыслей о будущем и переживаний из прошлого. А ведь надо просто жить здесь и сейчас, счастливо, в гармонии с собой и окружающим миром. Как говорил апостол Павел: «Всегда радуйтесь!» Радуйтесь, потому что зло, смерть, ад и дьявол побеждены Христом! Схиархимандрит Власий (Перегонцев)
| О будущем нимало не тужи, |
| Церковным людям не к лицу тревога. |
| Всё будет так, как нужно для души: |
|
Нет ничего на свете ближе Бога. |
| Иеромонах Роман Матюшин |
Преподобноисповедник Иоанн в безбожные советские времена взял на себя подвиг юродства Христа ради, чтобы беспрепятственно совершать старческое руководство паствы. Посторонним людям он мог казаться чудаком. Но это «чудачество» служило надёжным «прикрытием» и сохраняло возможность делать то, к чему Господь призвал - быть пастырем овец стада Христова, которые разбрелись в эпоху гонений советского времени и искали своего духовного наставника. Монахиня Пелагия Суворова вспоминала, как в юности своей она ходила к отцу Игнатию: «Когда я первый или второй раз пришла, мне женщины советуют: „Исповедайся у батюшки“. А я думаю: „Как я буду исповедоваться, у меня ведь денег нет“. А он как будто услышал, говорит: — Она придет исповедоваться, когда накопит денег — рублей пятьсот! А когда я домой собралась, он вдруг спрашивает: — Пелагия, за тебя как молиться-то — за здравие или за упокой? — Как, батюшка?! Я ведь живая. — Это ты только думаешь, что живая, на самом-то деле ты мертвая. Всю жизнь вспоминает она его наказ — радеть о душе. А вот как батюшка проверял, имеют ли его чада любовь к ближнему. Однажды оделся нищенкой, голову платком закутал и постучался в калитку к верующим. Они посмотрели в окно — очередная нищенка, каких много тогда ходило, и не открыли. «Нищенка» не уходит, продолжает стучать. Пригляделись получше — да это же батюшка! — Отец дорогой, заходите! — А! Узнали, так заходите? А я вот и не зайду. Приехал он как-то в село, пришёл в избу знакомых. Хозяйка стала его кормить: подала хлеб и похлебку, а пироги утаила. Он ест и приговаривает: «Сами-то пироги едят, а меня похлебкой кормят». Была одна женщина, работала в Свердловске в столовой, крала продукты и попыталась привезти краденое отцу Иоанну. Приехала в Верхотурье, не успела к дому батюшки подойти, как он начал кричать: «Закрывайте окна! Свердловские воры лезут!». Преподобноисповедник Иоанн учил всех внимательной молитве, объяснял, что при чтении акафиста нужно стоять и внимательно слушать, если же часто креститься и кланяться, настоящего внимания не будет. Благословлял и на Иисусову молитву. Ездила к нему из села Маминского Глафира Ярутина. Как-то она пожаловалась батюшке, что почти неграмотна. — Ну и что? Иисусову молитву ведь знаешь? Вот и читай! Двумя словами утешил её и в скорби из-за раскулачивания семьи: — Вот и слава Богу! Зато в колхоз не пошли! Позже Глафира вспоминала, как отец Иоанн наставлял, ободрял, а когда требовалось — обличал, прямо или прикровенно, давая человеку возможность самому сделать выводы о своих поступках.
Уже в 1954 году ЦК КПСС принимается постановление об усилении атеистической пропаганды. Между прочим, В.М. Молотов тогда говорил: «Никита, не делай таких резких шагов, это ошибка, она поссорит нас с духовенством». На что Хрущев ответил в свойственной ему лаконичной манере: «Будут ошибки – исправим». Но он не стал нападать на Церковь, пока не сосредоточил власть в своих руках. Только став первым и в партии, и в Совмине, он стал задумываться непосредственно о том, что делать с Церковью, как убрать ее влияние на общество и – а это было главным – как заставить забыть ту историческую роль, которую она сыграла в военные и послевоенные годы. Один из способов сделать это – ослабить Церковь экономически. А представления о доходах Церкви были преувеличенными и совершенно не соответствовали тому, что было в действительности. Когда Хрущев думал о том, сколько в Почаевскую Лавру приходит пожертвований – рублей, «трешек» и «пятерок», ему казалось, вероятно, что сумма получается просто грандиозная. Не случайно первые удары придутся по свечным заводам и монастырским хозяйствам, а потом уже будут приниматься правовые меры против Церкви, которыми будут пытаться выдавить Церковь из общественного сознания и общественного поля. 13 января 1960 года выходит постановление ЦК «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах», где очень четко говорится, что Церковь нарушила ленинский декрет 1918 года и постановление 1929 года. И что очень важно, здесь впервые звучит более глубокая мысль – в этом постановлении указывалось, что Положение об управлении Русской Православной Церковью 1945 года содержит вопиющее нарушение, а именно: пункт, согласно которому настоятель управляет приходом, и прежде всего финансово. И вот это вопиющее нарушение нужно исправить. Настоятели храмов устранялись от финансово-хозяйственной и административной деятельности приходов. Устанавливалось управление приходом выборными органами – знаменитыми исполкомовскими «тройками». Перекрывались все каналы благотворительной деятельности Церкви. Ликвидировались льготы священнослужителям при взимании с них подоходного налога: теперь они снова будут облагаться налогом как некооперированные кустари. Этот пункт содержал еще одну очень важную деталь, которая касается и живущих сегодня людей – пожилых церковных людей, а в то время молодых, которые помогали в храмах: продавцов церковных лавок, уборщиц, сторожей, алтарников. Всех снимали с государственного социального обслуживания, они фактически оказывались вне правовой зоны. У них отбирались трудовые книжки, следовательно, они как бы и не работали. А, как известно, тунеядство в СССР каралось не только выселением «в специально отведенные местности» – то есть административно, но и как уголовное преступление. Прошлись как катком. Вот так сразу – раз! – и на правовой основе закрыли почти половину приходов. 32 православных монастыря, в том числе Киево-Печерская Лавра были также закрыты. Сокращалось число семинарий: их было сначала 8, осталось 3. При этом шло и неуклонное сокращение качества и количества обучающихся в них – для того, чтобы не было ротации кадров, чтобы не было кем заменить стареющих и умирающих священников. А ведь проблема с кадрами в Церкви в то время и так стояла очень остро. Но самое страшное было другое: коренную перестройку Церкви было решено делать руками Церкви. Через Синод и Архиерейский Собор 1961 года, на котором продавливалось решение отменить положение о настоятеле как руководителе прихода. И эту тему Церковь смогла закрыть раз и навсегда только на Поместном Соборе в 1988 году.
