Приближались последние дни земной жизни Христа. Впереди — торжественный вход в Иерусалим, Тайная Вечеря, смерть на Кресте и Воскресение. Перед этими страшными и великими днями Господь впервые прямо спросил своих учеников, за кого они Его считают. Тогда Петр твердо и без колебаний ответил: Ты — Христос, Сын Бога Живаго (Мф 16:16), выразив мнение всех апостолов. Значимость его слов заключалась в том, что до этого Сам Иисус никак явно не открывал перед ними Свою Божественную природу, ради того, чтобы апостолы уверовали в Него как в Бога не вынужденно, а свободно. Ведь Он мог открыться перед учениками во всем Своем величии и славе уже в самом начале проповеди, но тогда апостолы исповедовали бы Иисуса как Бога просто из страха, под впечатлением от открывшегося перед ними. По прошествии нескольких дней Господь, взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, поднялся на гору Фавор, чтобы помолиться. И когда они оказались на вершине, Христос преобразился перед ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф 17:1–2). При этом явились два великих ветхозаветных пророка — Илия и Моисей, которые беседовали с Господом о Его будущих страданиях и смерти (Лк 9:31). На гору опустилось светлое облако, из которого раздался голос Бога Отца: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (Мф 17:5). Апостолы в ужасе упали на землю. Когда же они услышали слова, обращенные к ним: встаньте, не бойтесь (Мф 17:7), и поднялись, то ветхозаветные пророки и облако уже скрылись, а перед ними стоял их Учитель — уже не сияющий ослепительным светом. Так Спаситель приоткрыл апостолам Свою Божественную природу, укрепив их в вере перед Своими грядущими мучениями и смертью на Голгофе и показав каждому, кто последует за Ним, тот свет, которым он преобразится в Царствии Небесном.

Однажды старец устыдил своё духовное чадо за то, что тот без благословения искупался в студёной воде и подверг здоровье опасности. – Но ведь я молод и здоров, – возражал и оправдывался послушник. – Да, ты молод и здоров, – произнес наставник. – Лампада твоей жизни имеет масла на много лет. Но если ты её уронишь, масло разольётся, и лампада погаснет. И такое случается. Бог нам даёт многоценный дар жизни; мы его принимаем и обязаны оберегать, а не подвергаться бессмысленным опасностям. Будь осторожен со своей лампадой!

«И вы б в те места, где магнит и вышеописанные железные руды явились, послали б верхотурского сына боярского Михаила Бибикова, а буде он в отъезде, иного кого пристойно доброго человека», - так гласил царский указ верхотурскому воеводе от 10 мая 1697 года. До начала Северной войны оставалось совсем недолго. России требовался металл, и для военных, и для хозяйственных нужд. Надежды были на Урал, на его несметные богатства руд и драгоценных металлов. Михаил Бибиков, уже тогда достойно проявивший себя на государственной службе, был из небогатого, но старинного рода тверских «детей боярских». Его отец, Афанасий Бибиков, служил в Тюмени, позже был переведен в Верхотурье. С 16 лет Михаил трудился на госслужбе на различных скромных должностях в центре воеводства в Верхотурье. Позже, в начале девяностых, он уже успел побывать воеводой в Туринске и Пелыме, городках, тогда административно подчинявшихся Верхотурью. Под его руководством, либо им лично было найдено и описано несколько месторождений руд, которые потом послужили сырьевой базой для Алапаевского металлургического завода – одного из первых на Урале. Тогда расторопный государев слуга и был замечен в Москве. С марта 1700 года верхотурец руководит строительством нового Невьянского завода после открытия неподалёку месторождений железных руд. Михаил Афанасьевич в то суровое время посмел иметь свои взгляды на развитие промышленности – он был в числе первых противников приватизации и передачи казенных заводов Демидовым. За это его, строителя заводов, обвинили в нерадивости и вызвали в Москву для объяснений. Но всё обошлось благополучно. В дальнейшем Бибиков также занимал серьезные государственные должности, в том числе снова бывал на воеводстве и в Туринске, и в Пелыме. Перепись за 1720 год в Верхотурье упоминает дворянина Михаила Афанасьевича Бибикова.

Один человек увидел как-то брошенного несчастного ребенка. Он был весь в грязи, голодный и дрожал от холода. Человек возмутился и обратился к Богу: — Господи! Почему Ты позволяешь такое? Почему мир такой жестокий? Почему Ты бездействуешь? И вдруг раздался голос: — Я послал тебя помочь этому мальчику!

В 1888 году на территории верхотурской тюрьмы была построена церковь в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость». Возводилась она на пожертвования горожан, сбором которых занимался исправник Г.П. Межецкий. Церковь была каменной, одноэтажной и примыкала к стене тюремного замка, отдельно от неё построили деревянную часовню. Освящение новой церкви прошло 19 мая 1892 года, приписана она была к Троицкому собору. В 1897 году её стены на средства благотворителей были украшены фресками. На содержание церкви земство выделяло 93 рубля 80 коп. в год, на отопление четырёх печей расходовалось 32 сажени дров, на освещение 13 пудов керосина, сторож и надзиратель получали 420 рублей в год. Кроме этого, выделялись средства на приобретение для арестованных религиозной литературы. В городе существовало попечительство о тюрьмах, во главе которого стоял купец Николай Иванович Мухлынин. В состав попечительства входили: архимандрит Иов, протоиерей Александр Александрович Удинцев, городской судья Николай Осипович Высоцкий, коллежский советник Василий Гордеевич Пастухов, уездный врач Александр Францевич Семашко, купцы Михаил Филиппович Путимцев и Виктор Яковлевич Бурдаков. Смотрителем тюремного замка был Николай Васильевич Конюхов, фельдшером – Александр Иванович Катычев. Храм был закрыт в 1919 г.