Когда ты просишь благодати у Бога, Он, испытывая тебя, вместо благодати попускает тебе искушение. Ты не выдерживаешь и падаешь, поэтому не дается тебе благодати. Снова просишь — снова искушение. Снова поражение — снова не получаешь благодати — и так до конца дней. Но ты должен выйти победителем. Стой против искушения насмерть. Упади без сил в битве, взывая в изнеможении: «Не отпущу Тебя, сладчайший Иисусе! И не оставлю Тебя! Неразлучным с Тобой пребуду вовек и ради любви к Тебе умру на поприще». Это и означает — «Нести свой крест», ведь Свой Крест ради нашего спасения Господь вынес. Преподобный Иосиф Исихаст

Ежегодно 19 мая отмечается День русской печи. С каких далёких времён и почему в этот день повелось чествовать эту гениальную многофункциональную конструкцию — неизвестно. Но однозначно, если бы такой даты не существовало, её стоило бы придумать. Ведь для наших предков печь была предметом первой необходимости. Первые печки на Руси появились в X веке и отличались от привычных нам те, что имели сводчатое глинобитное строение. Глинобитные печи отлично удерживали тепло и были надёжнее кирпичных, так как никогда не отсыревали. Однако со временем все они превращались в один большой «кирпич», прочность которого не поддавалась даже лому. Из-за опасности возникновения пожара в таких конструкциях нельзя было разводить сильный огонь, они «курились» на малом огне, у них не было трубы - дым выходил на улицу через верхний притвор входных дверей. В дальнейшем в стене под потолком стали прорубать волоковое окно. Хоть печи топились по-черному, но стены комнат не загрязняли, так как в качестве топлива использовались лиственные породы деревьев, и копоть оседала только вокруг волоконного окна. В начале XVII века появились деревянные печные трубы, которые подняли производительность печных конструкций, одновременно увеличив риск возникновения пожаров. Петр I запретил строить курные печи и деревянные трубы сначала в Санкт-Петербурге, а затем и в Москве. Петровский указ привёл к совершенствованию технологии возведения печей. В результате в XVIII веке в российских домах появилась и прочно обосновалась белая русская печь. Установленная непосредственно на печном корпусе труба выводила все продукты сгорания прямиком на улицу. Среди существующих на тот момент отопительных приборов русская печь оказалась вне конкуренции: простата и универсальность конструкции, многофункциональность и большая теплоёмкость обеспечили ей широкое признание в России и в зарубежных странах. Всенародную любовь и почитание снискала она за безопасность, хорошее сохранение тепла, долгий срок службы, возможность использования в лечебных и гигиенических целях, для сна и отдыха. Печь обогревала жилое помещение, в ней готовили еду, сушили ягоды, грибы, травы. Мылись в печах, парились как в бане, «допекали» новорожденных младенцев, прогревали больные суставы и спину. На них спали, а дети, забравшись на печные полати, вечерами рассказывали всевозможные истории - печь придавала таинственности, давая простор детскому воображению. Топили русскую печь с сентября по май. Вероятно, именно потому День русской печи отмечают в мае. Так как к этому времени холода на Руси отступали, и печь прекращали топить, предоставляя ей летний отдых.

Моя первая исповедь состоялась до знакомства с отцом Макарием. Я жил в Бруклине и встретил там одного старого священнослужителя по имени Иосиф, ему было около девяносто лет. Однажды я подошёл к нему, оказалось, что он англичанин, православный викарный епископ, некоторое время жил в Ливане. Я спросил его: «Вы в самом деле англичанин? Потому, что думал, что православные только греки, русские, болгары». А он улыбнулся и говорит: «Конечно! Боже, храни королеву!» Я решил первый раз причаститься у него, спросил, можно ли у него исповедаться, и он назначил исповедь на следующий день. Меня охватил страх: как я буду исповедоваться? Что скажу? Утром, бреюсь и думаю: «Ты ненормальный! Как ты этому старому человеку будешь рассказывать все свои мерзости, как тебе не стыдно? Не дури, исповедуешься Богу дома!» Но всё-таки решился и пошел. Владыка Иосиф говорит мне: «Давай!» А я, хотя и нашёл концепцию, как говорить, смутился, концепция рухнула, испугался, обливаюсь потом, и только начал исповедоваться, разрыдался так, что не мог остановиться, а он приговаривал: «Хорошо, хорошо, чадо моё, всё хорошо, всё в порядке». А я и слова не мог вымолвить, но он прочёл надо мной разрешительную молитву, и я первый раз в жизни причастился. Вышел из храма, как малое дитя, это была даже не исповедь, а выворачивание наизнанку всего себя, всей своей жизни.

Как ни странным может показаться, но это истинно, что мы приходим в сей мир не для того, чтобы наслаждаться им, а чтобы спастись от него. Подобно, как люди идут на войну не для того, чтобы упиваться войной, а чтобы спастись от войны! Святитель Николай Сербский