Израильский царь Соломон (X век до Р. Х.), один из мудрейших людей всех времен и народов, сын богобоязненного царя Давида, был человек, несомненно, религиозный. Но на склоне лет он написал Книгу Екклесиаста, полную горьких рассуждений о конечной бессмысленности всего, что человек мог бы принять за цель этой земной жизни. «Оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем,» — пишет Екклесиаст (Еккл 2:11). «Всему и всем — одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, как добродетельному, так и грешнику. Это-то и худо во всём, что делается под солнцем, что одна участь всем (Еккл 9:2, 3). Ради чего бы ты ни жил, что бы ни поставил во главу угла — всё это пойдет прахом, всё будет умножено на ноль неизбежной смертью. Пройти мимо этого факта никак не получится. И о каком смысле жизни тогда, казалось бы, говорить?! Подлинный смысл у жизни появляется тогда, когда исчезает страх смерти. Древнему Израилю было открыто, что однажды в мир явится Мессия-Спаситель, Тот, Кто избавит верных Богу людей от порабощения и введёт их в Царство любви и мира, где уже не останется никаких причин для скорби. Но ни Екклесиаст, ни другие люди ветхозаветного Откровения не смели надеяться на перспективу вечной жизни. Эту перспективу людям открыл только воплотившийся Бог, Господь Иисус Христос. Христиане убеждены, что ответ на вопрос о смысле жизни дал Сын Божий, две тысячи лет назад сказавший: «Я есмь путь, и истина, и жизнь» (Ин 14:6). Всё это Сам Христос выразил короткой и емкой фразой: «Я пришёл для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин 10:10). Присоединяясь к Церкви, которую апостол Павел называет телом Христовым, и приступая к церковным таинствам, человек приобретает опыт соединения с Богом, входит во вкус пребывания со своим Небесным Отцом и получает возможность преодолеть ненормальность своего земного существования и начать жить полноценно. Вот как сказал об этом один из самых авторитетных богословов христианской Церкви блаженный Августин (354–430): «Для Себя Ты создал нас, Господи, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Лучше, наверное, и не скажешь. Никакими ложными смыслами наше сердце не удовлетворится, так и будет тосковать по счастью — до тех пор, пока не встретит своего Творца.
