Однажды монахи, которым тоже был поручен надзор над другими монастырскими труженниками, спросили: — Отец Силуан! Каким это образом твои работники так хорошо работают, хотя ты за ними не следишь; а мы все время контролируем своих подчинённых, но они всё равно отлынивают от работы? Старец Силуан ответил: — Я не знаю, почему так. Я могу только сказать, что сам делаю. Я никогда не прихожу утром к этим людям, не помолившись о них. И когда я встречаю их, мое сердце полно жалости и любви к ним. Я раздаю работу, которую каждый, как мне кажется, может выполнить за день, и всё то время, пока они работают, я о них молюсь. Ухожу в свою келью и начинаю молиться за каждого. Я встаю перед Богом и говорю: «Господи! Посмотри на Николая! Он совсем молод, ему всего-то двадцать лет. В деревне он оставил жену, которая ещё моложе, и новорожденного ребёнка. Как же они бедны, если ему пришлось их оставить, потому что дома нечем было прокормиться! Защити их в его отсутствие. Покрой их от всякого зла. Дай ему терпения на этот год, помоги вернуться с заработком, дай им радость встречи, но и мужество, чтобы встретить любые испытания». — И сначала я молюсь со слезами жалости о Николае, о его молодой жене, о ребёнке, но постепенно с молитвой нарастает во мне чувство Божия присутствия, и в какой-то момент оно становится так сильно, что я теряю из вида Николая, его жену, ребенка, его нужды, его деревню, я уже ощущаю только близость Божию, всё больше ухожу в глубины Божии. Вдруг в этих глубинах я обретаю Божественную любовь и в ней – Николая, его жену, ребёнка, и снова молюсь о них, но уже не своей молитвой, а Божественная любовь заставляет меня молиться. И так я целыми днями молюсь за каждого из работников по очереди; а когда день прошёл, я выхожу к ним, каждому говорю несколько слов, мы вместе молимся, и они уходят отдыхать. А я иду к своим монастырским обязанностям.