В 1914 году, перед войной, Императорская семья проводила лето в Ливадии. Императрица очень любила гулять одна, и по этой причине она выезжала из Ливадии в открытой карете. Проехав несколько миль, выходила из кареты и шла пешком в сопровождении одной из своих фрейлин. Всегда скромно одетая в простое летнее платье, сандалии и без модной шляпы, Александра Федоровна иногда ездила в Ялту, заглядывала в какую-нибудь церковь, чтобы помолиться незаметно для других. Рассказывали, что однажды императрица остановилась у Аутской церкви, помолилась немного и поставила несколько свечей у святых икон. В церкви стояла группа очень бедно одетых людей, пришедших крестить ребенка. Священник уже облачился, но люди, очевидно, кого-то ждали, и поэтому он не начинал службу. Императрица уже собиралась уходить, когда к ней подошёл батюшка и попросил её занять место крестной матери, которая скоропостижно скончалась. Императрица любезно согласилась и, взяв ребёнка на руки, встала рядом с отцом малышки, бедным сапожником. На вопрос, адресованный к новой восприемнице относительно имени крестницы, Александра Федоровна ответила просто: «Александра». В ходе службы новая крёстная выполнила всё, что требуется: трижды обошла купель, держа ребенка на руках в соответствии с церковным типиконом. После церемонии крещения императрица подписала в метрической книге Аутской церкви своё свидетельство: «Александра Романова». На прощание она пожала руку всем, кто пришёл на крестины, и, спросив адрес своей крестницы, ушла. На следующий день императорская карета подъехала к бедному дому семьи новокрещёной, который находился на окраине Ялты, и фрейлина, сопровождавшая императрицу накануне, привезла маленькой Шурочке целое приданое, а также подарок в 500 рублей для её родителей от Августейшей крестной матери. Из воспоминаний Натальи Хвостовой, дочери императорской фрейлины, 1958 г.