Как-то перед сном, незадолго до своей кончины, отец Гавриил указал на угол и сказал: — Там в углу стоит смерть и ждёт меня. Я покидаю вас с тем, чтобы молиться за вас. Я должен вознести вашу молитву Господу. За две недели до смерти ему подарили икону Спаса Нерукотворного в терновом венце. Я ему сказала, что, когда ему подарили икону Божией Матери, ему стало лучше, а сейчас он исцелится полностью. Он покачал головой и сказал: — Если бы у Спаса не было тернового венца на голове, я бы выздоровел. А эта икона с терновым венцом означает, что мне уготовано умирать в муках. На иконе глаза Спасителя были закрыты. Через некоторое время они открылись. Я сказала отцу Гавриилу об этом. Он ответил: — За три дня будешь знать о моей кончине. И действительно, за три дня до его смерти я читала молебен Пресвятой Богородице, просила о выздоровлении старца. Ночью у меня было видение: Пресвятая Богородица сказала, что придёт через три дня и полностью исцелит старца. Когда я рассказала отцу Гавриилу о моем видении, он попросил меня всю ночь бодрствовать и говорить с ним. Я старалась изо всех сил, но, не выдержав, заснула. Когда проснулась, увидела, что батюшка не спит. — Ты же обещала, что не заснёшь! — сказал он мне. Мне стало совестно. В четыре часа утра он позвал слабым голосом: — Матушка, матушка… Сестра, сестра… Я подошла. Слезы ручьем лились из его глаз. Я опустилась на колени. Он благословил меня, перекрестил Грузию со всех сторон, с любовью обвёл глазами келью и начал молиться, не отрывая глаз от иконы Николая Чудотворца. У меня было ощущение, будто келья наполнилась незримо ангелами. К вечеру прибыли владыки Даниил и Михаил и прочитали молитву на исход души. Отец Гавриил, с трогательной улыбкой оглядев всех, мирно отдал душу Господу. Удивительным было то, что его смерть не оставила тяжести на душе: ощущалась легкость, любовь и блаженство, не страх смерти, а радость Рождества и Воскресения. Воспоминания келейницы преподобного Гавриила Ургебадзе.