Не так давно я столкнулся с такой ситуацией – в храм, где я служу настоятелем, пришёл некий молодой человек, который нашёл меня и задал вопрос: – А что нужно сделать для того, чтобы отречься? Я спрашиваю: – Отречься от чего – от веры? – От всего: от веры, от Церкви и от Бога. Я понял, что ему, наверное, очень плохо, присел, чтобы с ним побеседовать, и попытался его расспросить, в чём причина такого страшного желания. Он ответил: – Я знаю, что Бог есть, и даже в этом уверен. Но я Его ненавижу за то, что Он дал мне эту жизнь. Жизнь эта мне не нужна, я её не хочу и не просил; более того, я знаю, что если покончу с собой, то потом будет другая, вечная жизнь, в которой я тоже буду мучиться. И за всё это я Бога ненавижу, мне ничего от Него не нужно. Я ненавижу Его за то, что Он любит нас, я ненавижу Его за то, что Он поддерживает мою жизнь. Единственное, что я от Него хочу – это небытия. Может быть, можно как-то так отречься от Бога, чтобы больше не быть? Парень этот не производил впечатления больного человека, он вполне сознательно говорил – и вот это, наверное, и являлось каким-то самым страшным, самым крайним выражением отвержения Бога. Человек, всё понимая, всё видя, настолько не хотел пользоваться от Спасителя ничем, что вся его жизнь превратилась в единый комок ненависти к Господу. И ещё в большей степени он ненавидит Творца за то, что от Него нигде и никак нельзя скрыться. А любые слова о любви Божией, о дарах Божиих, о самом даре бытия вызывали у него ещё большее раздражение и злобу. Часто вспоминая этот случай, мне опытно открылась тайна спасения. И заключается она в том, что сам человек осознано выбирает себе судьбу. Чего он хочет – либо жизни с Богом и Бога как единой истинной Жизни – либо хочет жизни какой-то другой, которая нравится ему, и в которой Богу места нет – ту и получает. Собственно говоря, это желание жизни другой, в которой Спасителю места нет, и приводит человека в ад. Но Творца не может не быть где бы то ни было, потому что Он всё сотворил. Адские страдания заключаются в том, что там, в аду, человек постигает всё-таки, что Бог есть всё и во всём, но это и вызывает у него взрыв сознания, окончательное крушение его несостоявшейся личности, но уже в вечной беспредельности.